Свете к юбилею

Опять прием, опять банкет,
опять в дому кишит поэт,
опять несет собачий бред
И трет паркет.
Он в этот дом принес букет,
теперь косит на винегред
ведь он, заметьте, не аскет -
он ждет обед.

Но что хозяйке тот поэт,
ей до поэтов дела нет,
у ней давно на них иммунитет.
На ней банкет, на ней буфет,
она сквозь их собачий бред
легко несет свой редкий силуэт.

Как описать ее портрет?
Богиня? - Нет!
Княгиня? - Нет!
Сравнить бы с кем,
так кто же претендент?
Она звезда среди планет,
я б ей воздвигнул монумент,
но кто ж мне даст
Такой ангажемент!

Кто нам она?
Невеста? - Нет!
Супруга? - Нет!
Подруга? - Нет!
А, может, есть у ней какой дефект?
Но, коли где найдется смерд,
что кинет камень ей вослед,
он будет в морге враз иметь приоритет.
А сколько ей, спросите, лет,
Пятнадцать? - Нет!
Семнадцать? - Нет!
Что ест в обед?
Но нужен ли ответ?
Она вне лет и вне. котлет,
и не видать бы ей сто лет
банкетов ваших гнусный этикет.

А в сердце кто у ней? ? Секрет.
Блондин? Брюнет?
Король? Валет?
Иль, может, туз,
богат, мудер и сед?
но кто б ни был тот дармоед,
нам от него один лишь вред ?
он застит ейный несказанный свет.

Наденет бархат и вельвет
Ткачиха? - Нет!
Купчиха? - Нет!
И портмоне не лопнет от монет.
Но молкнет свет, бледнеет сеет,
и рифмой давится поэт,
когда она проходит турникет.

И есть еще один момент:
В ней много "да"
И мало "нет",
с ней так приятно побывать на тет-а-тет.
Она дает тепло и свет,
и кто в лучах ее согрет,
тому и жить,
тому н сносу нет.

Так выпьем, коли есть предмет,
и, коли требует момент,
давай, клиент, зальем за позумент.
Чтоб ей ни горестей, ни бед,
чтоб ей светить нам тыщу лет.
Свети нам, Светик,
Наш тебе привет!